Тайник - Страница 48

— У меня нет выбора: сегодня вечером. Завтра поеду за доктором Тарчинской в аэропорт.

— Когда будете уезжать из отеля, не спешите, к вам подойдет на улице человек и предложит сигареты с гашишем. Ему передадите зажигалку. Сурицу нужны снимки как можно быстрее.

Винтер только покачал головой, поднялся и вышел из палатки. Он сыт этим по горло. Позвонит в посольство и вернется домой. Пусть ищут себе другого сумасшедшего, который будет гоняться за бандами и откапывать клады Роммеля. Боукелика послушно шел следом.

— Смотрите, не засадите штангу! — проворчал Винтер, усаживаясь в машину.

— Положитесь на меня, шеф!

Он направился к базе. Часы на приборной доске показывали половину первого. Самое время пообедать. Он никак не мог избавиться от ужасного впечатления, которое произвела на него смерть Тиссо. А теперь должен умереть кто-то другой, чья жизнь ему намного дороже… Инспектор может строить планы и выдумывать комбинации, но на деле он абсолютно беспомощен. Надо предупредить Генрику. Лучше всего было бы вылететь за ней в Утицу, но завтра она возвращается. Видимо, теперь для «Интерпола» важнее всего получить фото этой женщины. До тех пор пока Генрика в Утице, с ней ничего не может случиться.

— Сегодня вы опять последний, мсье, — сделал ему выговор Филоген, встретив его у входа. — Куриный суп, отличный цыпленок и к нему холодное пиво. Мы получили несколько ящиков «Коричневого принца». Или лучше рюмочку чего-нибудь покрепче? Мне кажется, вам не по себе, мсье…

— Нет-нет, в такую жару ничего крепкого, — воспротивился он соблазну и вошел в столовую. Все нормально, ничего не случилось, Тиссо находится в обычном отпуске. В столовой, как всегда, малолюдно, для всех сегодня обычный рабочий день. Он подумал, что ужасы последних дней разыгрываются только в его воображении, что это бесконечный гнетущий сон, от которого он не может пробудиться. А для Тиссо сон уже кончился…

— Мы под защитой ООН! — снова услышал он испуганный голос Тиссо. Наивность старого честного демократа. Как будто ООН когда-то кого-то могла защитить! Как будто вообще организация порядочных людей может защищаться против бешенства современного мира.

Филоген наливал из супницы густой куриный суп.

— Отличные петушки! Утром я сам перерезал им горло.

Почему же кто-то не может перерезать горло любому из нас?

Всю вторую половину дня он пытался сосредоточиться на делах. Он должен был оценить накопленные результаты разведки и определить дальнейший ход работ для всех бригад. Но вникал он без обычного интереса, все это перестало иметь значение. Над целой областью Великого Восточного Эрга нависла тень клада Роммеля. И даже если из каждой пробной скважины брызнет фонтан нефти, он уже не затмит фантастическое видение сотни ящиков, набитых золотом. Новые и новые авантюристы потянутся в пустыню за фата-морганой. А где-то действительно лежит этот невероятный клад, только надо суметь его найти. Он этого не сумел.

Он отодвинул график углубления скважин и потянулся за снимками, сделанными Борзари с вертолета. Какие же он мог допустить ошибки?…

Солнце обжигало песчаные барханы. Страшен однообразный лик пустыни или прекрасен? Какой тайник способен соорудить за несколько часов небольшой отряд? Свидетели не говорили ни о каких инструментах. Ящики с машины перегрузили на верблюдов и выехали в пустыню. Если бы погрузили еще и инструменты, люди из Доуза должны были это заметить. Значит, в лучшем случае у них имелись при себе саперные лопатки.

Он сознавал, что неудача его раздражает, что он чувствует себя профессионально задетым. Не сумел справиться, все испортил! Он спрятал лицо в ладонях, закрыл глаза. Уйти, отдохнуть. Но сон не приходил. Только сомнения, тысячи сомнений бездарного человека.

Сайда!

Когда вечером, в половине десятого, он остановился перед отелем в Тамезрете, кругом было пусто и тихо. Даже бассейн не был освещен, и только над входом в бюро обслуживания сиял цветной арабский светильник. Безвкусица! Воздух был чист и холоден, с водной поверхности поднималась легкая пелена тумана. Он чувствовал запах воды и нагретого камня. Туристов, видимо, не было, для Юсуфа Захры наступили скудные дни. Что, если Сайды не окажется, если у нее выходной или… Или что? Он пожал плечами и направился к входу. Какие развлечения могут быть у танцовщицы стриптиза в свой выходной здесь, в Тамезрете? В бюро обслуживания никого не было, гостей не предполагалось. Он уселся в плетеное кресло и стал ждать. Откуда-то доносились звуки музыки и негромкие голоса. Это был не арабский язык. На мгновение ему показалось, что говорят по-немецки. Он удивился: туристов не было, а кроме них по-немецки могли говорить только Сайда и Юсуф Захра. Здесь же слышались голоса молодых мужчин — скорее всего, служащих отеля.

Потом в коридоре загорелся свет, кто-то вышел. Этот кто-то задержался и что-то сказал, свет тут же погас, двери закрылись. Мужчина решительным шагом направился в бюро обслуживания.

— Мсье доктор? — спросил он с неподдельным удивлением. — Неужели это возможно? И они заставили вас ждать? Это непростительно! Я их всех выброшу! — Голос Захры раздавался на весь холл. — Прошу прощения, мсье доктор, я страшно сожалею…

— Я никуда не тороплюсь, просто возвращаюсь из Габеса, — сказал безразлично Винтер. — Не хотелось бы ночью добираться на базу.

Наконец появился работник бюро обслуживания, без смокинга, без галстука, и вежливый господин Захра снова начал орать.

— Вы сами видите, мсье, что это за сброд. Напрасно только трачу на них деньги. Теперь вы убедились, как трудно здесь вести дела. Заезд туристов ожидается в конце недели, а без туристов мы оказываемся в тупике. Достаточно нескольких дней, и все разваливается. Персонал даром получает деньги, а я несу убытки. Будете ужинать? Да что я спрашиваю — для меня великая честь поужинать с вами…